Иллирия - Страница 51

Я, не в силах выдержать его взгляд и испытывая боль от каждого произнесенного слова, сгорбилась и отвела глаза.

- Конечно, я прав, - удовлетворенно сказал Ремо. - Даже если бы он хотел тебе чем-то помочь, то не смог бы. Жалкое отребье, полностью зависящее от воли своего отца. О, если бы я действовал согласно первому же своему побуждению, то убил бы тебя, а к вечеру держал бы в руках голову Вико. Но, когда я поразмыслил, в этой истории меня заинтересовало другое: Вико сохранил в тайне вашу связь, что для него совершенно несвойственно. Что-то удержало его от огласки, а ведь именно благодаря ей он смог бы уязвить меня так сильно, как никогда ранее. И в храме нас не ждали люди Брана... Стало быть, даже это ничтожное существо способно на некие чувства. Он любит тебя, не так ли? Любит, насколько это возможно для Брана? Ну?!

- Не знаю, - тихо промолвила я.

Ремо засмеялся:

- Ну еще бы. Ты невероятно глупа, Годэ. Я разочарован. Частично из-за этого я и не убил тебя пока что. Что толку злиться на дверь, о которую расшиб лоб, или на камень, прищемивший тебе палец? Я предложил тебе стать моей женой, и ты, зная, что вскоре Альмасио станут править городом, выбираешь Вико Брана! Презреннейшее из существ, которое я даже не назвал бы мужчиной. Из желания досадить мне, он развлекался с тобой, а затем оставил, зная, что я не прощу тебе измены. Ты безмозгла, как и те дверь с камнем. Нет, я даже не ненавижу тебя, а презрение - не столь веская причина для убийства. Я ненавижу Вико. Долго ли Брана будет тосковать, если услышит о твоей смерти? День, два, неделю?.. Этого недостаточно, разумеется. Поэтому пусть пока мучается в неизвестности. Уверен, что он уже знает, что я увез тебя из дома Эттани. Для прочих объявят о твоей тяжелой болезни после приступа в храме, но Вико известна правда, и каждую минуту он будет ожидать новость о том, что найден твой изуродованный труп.

Он давно уж отпустил мою руку, но я стояла неподвижно, понимая, что все равно мне никуда не сбежать. Низ платья давно промок, а босые ноги заледенели - волны то и дело докатывались до того места, где мы стояли.

- А вскоре, милая Годэ, наступит день нашей свадьбы - остался всего месяц, и вряд ли за это время Брана объявят мне войну в открытую, - продолжал Ремо, голос которого стал вкрадчивым. -Ты появишься рука об руку со мной, живая и здоровая, как ни в чем не бывало. Брана, разумеется, будут приглашены. И ты, улучив минуту, передашь Вико записку с просьбой о встрече, на которую он не сможет не прийти, хоть сейчас все Брана и настороже. Ты сумеешь его попросить как следует, Годэ, я знаю. Его появление в назначенный час буду ждать я. Последнее, что он узнает перед смертью - то, что ты его предала, как до этого предала меня. Ты будешь наблюдать, как я его убью, и он будет смотреть тебе в глаза...

- Нет! - вскрикнула я, отпрянув от Ремо. - Я не буду вам помогать! Вы все равно меня убьете!

- Убью я тебя, если ты откажешься, - холодно произнес Ремо и одним быстрым движением схватил за волосы, так, что голова моя запрокинулась. Второй рукой он сжал мое горло. - Причем убью так, как и обещал - медленно.

- Ну и пусть, - с трудом смогла произнести я. - Лучше уж сейчас, чем оказаться в вашем доме в качестве пленницы, с которой вы сможете делать все, что пожелаете.

- Клянусь, - прошептал Ремо мне на ухо, - что никто не прикоснется к тебе и пальцем, если ты все сделаешь так, как я скажу. Это кажется тебе достойной платой за предательство, продажная ты дрянь? Я обещаю тебе безопасность, а после свадьбы отпущу тебя на свободу, и ты сможешь убраться восвояси. Делить одну женщину с Брана мне омерзительно, как умываться водой из сточной канавы. Даже сейчас, если ты решишь отказаться, я отдам тебя слугам, а сам постою в сторонке, дожидаясь момента, когда покажется, что теперь тебе можно, наконец, и умереть. Ну, что, согласна? Видишь, что лежит на чашах весов?..

- Я не верю, что вы меня отпустите, - прохрипела я.

Ремо ласково улыбнулся мне.

- Почему бы и нет, дорогая? Мне кажется, что памяти о двух предательствах тебе хватит в качестве наказания.

С этими словами он освободил мою шею. Я принялась жадно хватать воздух, схватившись руками за саднящее горло.

- Я жду ответа, - услышала я сквозь звон в ушах.

Перед глазами у меня мелькали разноцветные сполохи, но я видела мир вокруг себя в мельчайших подробностях: прозрачные волны лишь у самого берега слегка мутнели, поднимая тучу песчинок перед тем, как обрушиться на берег белой пеной; в дымчатой хвое сосен стрекотали невидимые птицы, солнце золотило древесную кору... Мои босые ноги оставляли следы на песке, в которые тут же набиралась ледяная вода, сглаживающая их очертания, а в небе не было ни облачка - лишь бездонная синь.

Мне очень хотелось жить и видеть это небо, море и деревья. Поэтому, зажмурившись и превозмогая отвращение к себе, я кивнула в ответ на слова господина Альмасио.

- Ах да, - сказал он, ничуть не удивившись. - На всякий случай объясню тебе на наглядном примере, как следует себя вести, чтобы между нами далее не случалось разногласий.

Тут он вручил мне небольшой, но острый кинжал. Я растерянно сжала его в руках, не понимая, что за этим должно последовать.

- Видишь ли, Годэ, - Ремо задумчиво смотрел куда-то вдаль, словно утомившись сверлить меня взглядом, - я почти уверен, что склад характера не позволит тебе смирно выполнять мои указания и ты постоянно будешь донимать меня попытками глупого бунта, на усмирение которого у меня не будет времени. Поэтому считай, что я только что передумал и решил отдать тебя на потеху кучеру, да тем двум парням. Я не шучу. Сейчас я их окликну, и отдам распоряжение, которое их немало порадует. Все же, я порядочно зол на тебя, хоть и пытаюсь изо всех сил убедить себя, что это не так. Тебя ждет бесчестье худшего рода, не так ли?.. И единственное, что может спасти - самоубийство. Полосни себя по руке этим кинжалом, да как следует - и я поверю в твою решимость. Иначе, я подумаю, что до свадьбы с тобой и впрямь можно творить все, что заблагорассудится, и ты все равно подчинишься, хоть только что и утверждала, что лучше умрешь сейчас. Давай же, покажи мне, что ты и впрямь готова умереть.